Под Куполом.

14.

Студия ХНВ находилась достаточно далеко от Литл-Битч-роуд, и длина подъездной дорожки (с твердым покрытием, в куда лучшем состоянии, чем сама дорога) составляла почти четверть мили. На Литл-Битч-роуд она выходила между двумя столетними дубами. Их осенний наряд, в это время обычно такой яркий и красивый, что просился на обложку туристического буклета, сейчас представлял собой жалкое зрелище: листья стали коричневыми, обвисли и пожухли.

Энди Сандерс стоял за шершавым стволом одного дуба, Шеф — другого. Они слышали приближающийся рев дизельных двигателей тяжелых грузовиков. Пот стекал со лба на глаза Энди, и он его вытирал.

— Сандерс!

— Что?

— Ты снял автомат с предохранителя?

Энди проверил:

— Да.

— Хорошо. Слушай и запомни все правильно с первого раза. Если я скажу тебе «стреляй», залей свинцом этих ублюдков! Сверху донизу, справа налево! Если я не скажу тебе «стреляй», просто стой. Усек?

— Д-да.

— Не думаю, что нам придется убивать.

Слава Богу, подумал Энди.

— Не придется, если приедут только Боуи и мистер Куриц. Но я в этом не уверен. Если мне придется начать, ты меня поддержишь?

— Да. — Без малейшего колебания.

— А теперь убери палец со спускового крючка, а не то оторвешь собственную голову.

Энди посмотрел вниз, увидел, что палец действительно облегает спусковой крючок автомата, и торопливо его убрал.

Они ждали. Энди слышал, как сердце гулко бьется посреди головы. Сказал себе, что бояться глупо — если бы не счастливый телефонный звонок, он бы уже умер, — но эта логика теперь не помогала. Потому что перед ним открылся новый мир. Энди понимал, что, возможно, это ложный мир (он же видел, что сделали наркотики с Анди Гриннел), но все лучше того говенного мира, в котором он жил.

Господи, пусть они уедут, взмолился он. Пожалуйста.

Появились грузовики. Ехали медленно, выпуская клубы черного дыма в сумеречные остатки дня. Выглянув из-за дерева, Энди увидел в кабине первого двух мужчин. Вероятно, братья Боуи.

Долгое время Шеф не двигался. Энди уже решил, что он передумал, а это означало, что приезжие смогут взять пропан. Потом Шеф выступил из-за ствола и выстрелил дважды.

Под кайфом или нет, стрелял Шеф метко. Оба передних колеса первого грузовика сдулись. Решетка радиатора три или четыре раза качнулась вверх-вниз, и грузовик остановился. Едущий следом едва в него не врезался. До Энди донеслась музыка, какой-то псалом, и он догадался, что тот, кто сидел за рулем второго грузовика, из-за музыки выстрелов не услышал. Кабина же первого грузовика опустела. Оба мужчины пригнулись, чтобы не служить легкой целью.

Шеф Буши, по-прежнему босиком и в пижамных штанах с квакающими лягушками (гаражный пульт болтался на поясе, как бипер), прятаться за дуб не стал.

— Стюарт Боуи! — крикнул он. — Ферн Боуи! Вылезайте из кабины и поговорите со мной! — Он приставил «Божьего воина» к дубу.

Из кабины первого грузовика никто не вышел, зато открылась водительская дверца второго, и на землю спрыгнул Роджер Кильян.

— Почему задержка?! — прокричал он. — Мне надо вернуться и накормить моих кур… — Тут он увидел Шефа: — Привет, Филли, что такое?

— Ложись! — проревел один из Боуи. — Этот обезумевший сукин сын стреляет!

Роджер посмотрел на Шефа, потом на прислоненный к дубу АК-47.

— Может, стрелял, но теперь поставил автомат на землю. А кроме того, здесь только он. В чем проблема, Фил?

— Я теперь Шеф, зови меня Шефом.

— Хорошо, Шеф, но в чем проблема?

— Выходи, Стюарт! — крикнул Шеф. — И ты, Ферн. Никому ничего не грозит. — Дверцы кабины переднего грузовика распахнулись. Не поворачивая головы, Шеф распорядился: — Сандерс, если у кого-то из этих двух дураков окажется пистолет, сразу стреляй. И не одиночными выстрелами. Преврати их в швейцарский сыр.

Но братья Боуи вылезли из кабины безоружными. Ферн даже поднял руки.

— С кем ты говоришь, дружище? — спросил Стюарт.

— Выходи, Сандерс! — приказал Шеф.

Энди вышел. Теперь, когда угроза немедленной бойни отступила, ему все это начало нравиться. А если бы он догадался принести с собой одну из жарешек Шефа, понравилось бы еще больше.

— Энди?! — изумился Стюарт. — И что ты тут делаешь?

— Я записался в воинство Христово. Вы — горькие люди. Мы все о вас знаем, и вам тут не место.

— Что? — Ферн опустил руки. Переднюю часть большого грузовика медленно тянуло к земле, по мере того как колеса продолжали сдуваться.

— Хорошо сказано, Сандерс, — похвалил его Шеф. Потом обратился к Стюарту: — Вы все можете сесть в кабину второго грузовика. Разверните его и отваливайте отсюда. Когда доберетесь до города, скажите этому богоотступному сыну дьявола, что ХНВ теперь наша. Включая лабораторию и все запасы.

— Что за хрень ты несешь, Фил?

— Шеф.

Стюарт раздраженно махнул рукой.

— Называй себя, как хочешь, просто скажи мне, что все это зна…

— Я знаю, что твой брат глупец, — оборвал его Шеф, — и мистер Куриц, вероятно, не может завязать шнурки без инструкции…

— Эй! — рявкнул Роджер. — Придержи язык!

Энди поднял автомат. Подумал, что напишет на прикладе «КЛОДЕТТ», если представится такая возможность.

— Нет, это ты придержи свой.

Роджер Кильян побледнел и отступил на шаг. Такого не бывало, когда Энди выступал на городском собрании, и первому члену городского управления это понравилось.

Шеф продолжил, будто его и не прерывали:

— Но у тебя-то мозгов хотя бы на полголовы, Стюарт, так что используй их по назначению. Оставьте первый грузовик там, где он стоит, и возвращайтесь в город на втором. Скажи Ренни, что здесь ему больше ничего не принадлежит, все это принадлежит Богу. Скажи ему, что звезда Полынь полыхнула, и, если он не хочет, чтобы Апокалипсис пришел слишком рано, ему лучше оставить нас в покое. — Шеф помолчал, потом добавил: — Можешь также сказать ему, что мы будем по-прежнему транслировать музыку. Я сомневаюсь, что его это волнует, но некоторым горожанам такая музыка наверняка по душе.

— Ты знаешь, сколько у него теперь копов? — спросил Стюарт.

— Мне на это начхать.

— Я думаю, около тридцати. К завтрашнему дню будет пятьдесят. И половина города носит эти чертовы синие повязки, поддерживая его. Если он прикажет им разобраться с тобой, проблем не возникнет.

— Ему это не поможет. Мы верим в Господа, и вера удесятеряет нашу силу.

— Что ж, вас все равно только двадцать, — продемонстрировал Роджер свои математические способности, — а их больше.

— Заткнись, Роджер! — осадил его Ферн.

Стюарт предпринял еще одну попытку:

— Фил… я хотел сказать — Шеф… тебе надо прийти в себя, потому что это не шутки. Нам не нужен наркотик, только пропан. В городе не работает половина генераторов. К концу недели сдохнут три четверти. Позволь нам взять пропан.

— Мне он нужен для готовки. Извини.

Стюарт смотрел на Шефа, как на безумца. Он, наверное, и вправду рехнулся, подумал Энди. Мы, наверное, оба рехнулись. Но, разумеется, Джим Ренни тоже безумен, так что мы все одного поля ягоды.

— Теперь уезжайте, — подвел итог Шеф. — И передайте Ренни, если он попытается послать против нас полицию, то горько об этом пожалеет.

Стюарт подумал, потом пожал плечами:

— Мне, между прочим, без разницы. Ферн, Роджер, поехали. Я сяду за руль.

— Я только за, — пожал плечами Роджер Кильян. — Ненавижу переключать передачи. — Он недоверчиво оглядел Шефа и Энди, потом направился ко второму грузовику.

— Да благословит вас Бог, парни! — крикнул вслед Энди.

Стюарт обернулся, одарил его мрачным взглядом поверх плеча.

— Да благословит Бог и тебя. Потому что, Бог свидетель, тебе Его благословение понадобится.

Новые владельцы самой большой в Северной Америке лаборатории по производству мета стояли бок о бок, наблюдая, как оранжевый грузовик задним ходом выезжает на дорогу, неуклюже разворачивается и отбывает.

— Сандерс!

— Да, Шеф?

— Я хочу более живую музыку. Этому городу нужны Мейвис Стэплс[162] и «Сестры Кларк».[163] А после того как я подготовлю программу, давай покурим.

Глаза Энди наполнились слезами. Он обнял костлявые плечи Фила Буши, ставшего Шефом, и прижал его к груди:

— Я люблю тебя, Шеф.

— Спасибо, Сандерс. И я тебя. Только не забывай держать автомат заряженным. С этого момента нам придется нести вахту.