Под Куполом.

2.

На вершине холма у городской площади, рядом с Главной улицей, стоял «хаммер» Джима Ренни. Двигатель работал на холостых оборотах. Снизу усиленный динамиками голос предупреждал, что проезд разрешен только инвалидам. Люди шли по тротуарам, многие с рюкзаками за спиной. Большой Джим смотрел на них с выражением страдальческого презрения, свойственного только тем сиделкам в доме престарелых, которые работают не из любви к людям, а из чувства долга.

Против потока двигался один Картер Тибодо. Широкими шагами шел посреди улицы, то и дело отталкивая тех, кто попадался на пути. Он добрался до «хаммера», залез на пассажирское сиденье, вытер со лба пот.

— Ух, кондиционер — то, что надо. Еще нет и восьми утра, а температура никак не ниже семидесяти пяти градусов. И воздух пахнет, как гребучая пепельница. Простите, что выражаюсь, босс.

— Удача тебе улыбнулась?

— Если бы.

— Можешь чем-нибудь похвастаться?

— Скорее нет, чем да. Я разговаривал с патрульной Эверетт. Бывшей патрульной Эверетт. Остальные слиняли.

— Она что-нибудь знает?

— Нет. Док с ней не связывался. И Уэттингтон относилась к ней, как к грибу. Держала в темноте и кормила дерьмом.

— Ты уверен?

— Да.

— Ее дети с ней?

— Да. И хиппи тоже. Тот, что подлечил вам сердце. Плюс двое детей, которых Младший и Френки нашли у пруда. — Картер сложил два и два. — Его телка убита, ее муж в бегах, скорее всего он и Эверетт к концу недели будут трахаться, как кролики. Если вы хотите, чтобы я еще раз заглянул к ней, то я с удовольствием.

Не отрывая рук от руля, Большой Джим покачал одним пальцем, показывая, что в этом нет необходимости. Сейчас его занимало совсем другое.

— Посмотри на них, Картер.

Тот и не мог не смотреть. Людской поток с каждой минутой становился все гуще.

— Большинство из них доберутся до Купола к девяти, а их ёханые родственники появятся только в десять. Самое раннее. К тому времени они устанут, и их начнет мучить жажда. К полудню те, кто не удосужился принести с собой воду, будут пить коровью мочу из пруда Олдена Динсмора. Бог их любит. Бог должен их любить, потому что большинство людей слишком тупые, чтобы работать, и слишком трусливые, чтобы воровать.

Картер расхохотался.

— С такими нам приходится иметь дело, — продолжил Ренни. — Толпа. Гребаные отбросы. Что им нужно. Картер?

— Я не знаю, босс.

— Конечно, ты знаешь. Им нужна еда, шоу Опры, музыка кантри и теплая кровать, чтобы заниматься этим делом после того, как зайдет солнце. И воспроизводить таких же, как они. И ты только посмотри: идет еще один представитель этого племени.

Чиф Рэндолф поднимался на холм и вытирал ярко-красное лицо носовым платком.

А Большой Джим только разошелся. Читать лекции он обожал.

— Наша работа, Картер, заботиться о них. Нам такое может не нравиться, мы не всегда думаем, что они этого достойны, но приходится делать работу, которую дал нам Господь. Только для того, чтобы выполнять эту работу, мы должны прежде всего заботиться о себе, и потому немалая часть свежих фруктов и овощей двумя днями раньше перевезена из «Мира еды» в канцелярию муниципалитета. Ты этого не знал, да? Так и должно быть. Ты на шаг впереди всех, я на шаг впереди тебя, и так будет и дальше. Урок прост: Бог помогает тем, кто помогает себе сам.

— Да, сэр.

Прибыл Рэндолф. Он тяжело дышал, под глазами появились мешки, вроде бы даже похудел. Большой Джим нажал на кнопку и опустил стекло.

— Залезай, чиф, подыши кондиционированным воздухом. — А когда Рэндолф двинулся к переднему пассажирскому сиденью, Большой Джим добавил: — Не туда, там сидит Картер. — И улыбнулся. — Залезай на заднее.