Под Куполом.

13.

К двум часам пополудни все беженцы кашляли, за исключением — невероятно, но правда — Сэма Вердро, который буквально расцвел от этого жуткого воздуха, и Литл Уолтера Буши: малыш все время спал и лишь иногда пил молоко или сок.

Барби сидел у Купола, обняв Джулию. Неподалеку Терстон Маршалл устроился рядом с накрытым телом Эйдена Эпплтона, который умер с пугающей внезапностью. Терстон, который теперь постоянно кашлял, держал на руках Элис Эпплтон. Девочка плакала, пока не заснула. В двадцати футах дальше Расти обнимал жену и дочек, которые, наплакавшись, тоже заснули. Одри он отнес в «скорую», чтобы девочки не смотрели на нее. По пути туда и обратно ему пришлось не дышать: уже в пятнадцати ярдах от Купола воздух вызывал удушье, убивал. В самом скором времени, восстановив дыхание, Расти собирался проделать то же самое с телом маленького мальчика. Одри составила бы ему хорошую компанию: она всегда любила детей.

Джо Макклэтчи плюхнулся на землю рядом с Барби. Теперь он действительно выглядел как пугало. Бледное лицо покрывали прыщи, под глазами висели лиловые мешки.

— Мама спит, — сообщил он.

— Джулия тоже, так что говори тише.

Джулия приоткрыла один глаз:

— Не сплю. — И тут же его закрыла. Закашлялась, затихла, начала кашлять вновь.

— Бенни заболел. У него поднялась температура, как у маленького мальчика перед тем, как он умер. — Джо замялся. — Моя мама тоже какая-то теплая. Может, только потому, что здесь жарко, но… я так не думаю. Что, если она умрет? Если мы все умрем?

— Мы не умрем. Они, — кивнул Барби в сторону Купола, — что-нибудь придумают.

Джо покачал головой:

— Они — нет. И вы это знаете. Потому что они снаружи. Снаружи нам никто помочь не сможет. — Он оглядел черное пепелище, которое днем раньше было городом, и рассмеялся, скорее захрипел, и смех этот вызывал ужас, потому что в нем чувствовалось веселье. — Честерс-Милл получил статус города в 1803 году, мы это проходили в школе. Более двухсот лет назад. И хватило недели, чтобы стереть его с лица земли. На это ушла одна гребаная неделя. Как такое может быть, полковник Барбара?

Барби не знал, что на это ответить.

Джо прикрыл рот, кашлянул. По другую сторону Купола ревели и ревели вентиляторы.

— Я умный мальчик. Вы это знаете? Я хочу сказать, я не хвалюсь, а… я умный.

Барби подумал о видеотрансляции, которую парнишка организовал с места ракетного удара.

— Нет вопросов, Джо.

— В фильме Спилберга именно умный мальчик в последнюю минуту находит решение, которое всех спасает, или нет?[184].

Барби почувствовал, как вновь шевельнулась Джулия. Теперь она открыла оба глаза и пристально смотрела на Джо.

По щекам подростка текли слезы.

— Я не гожусь на роль мальчика в фильме Спилберга. Если бы мы находились в парке юрского периода, динозавры нас наверняка бы съели.

— Если бы только они устали, — мечтательно сказала Джулия.

— Кто? — Джо повернулся к ней.

— Кожеголовые. Кожеголовые дети. Детям положено уставать от игр и переходить к чему-то еще. Или… — Она сильно закашлялась. — Или родители позвали бы их обедать.

— Может, они не едят, — мрачно изрек Джо. — Может, у них нет и родителей.

— А может, время у них течет по-другому, — добавил Барби. — В их мире они, возможно, только присели перед своей коробочкой. И игра в самом начале. Мы даже не знаем, дети ли они.

К ним присоединилась Пайпер Либби. Лицо горело, волосы прилипли к щекам.

— Они — дети.

— Откуда ты знаешь? — спросил Барби.

— Просто знаю. — Она улыбнулась. — Они — Бог, в которого я перестала верить тремя годами раньше. Бог, превратившийся в шайку маленьких плохишей, играющих на межзвездном икс-боксе.[185] Разве это не смешно? — Ее улыбка стала шире, и тут же она разрыдалась.

Джулия смотрела в сторону коробочки, мигающей пурпурным светом. Лицо стало задумчивым и чуть мечтательным.