Кладбище домашних животных.

ГЛАВА 54.

Речел Крид миновала дорожный знак с надписью: «Поворот 8. Западная граница Портленда» и направила «Чеветту», взятую напрокат в фирме «Авис», к повороту. Речел уже видела зеленое здание гостиницы на фоне ночного неба. Постель. Сон. Конец этого постоянного, равномерного движения. Конец… небольшой перерыв в конце концов… отдохнуть от беспрерывного страдания по ребенку, которого уже не вернешь. Это горе, как поняла Речел только теперь, напоминало боль от вырванного зуба. Сильная вначале, боль прячется, словно пес, поджав хвост. Боль ждет своего часа. А вот когда кончается действие новокаина, разве можно с уверенностью сказать, что больше болеть не будет?

«Пасков сказал Элли, что хочет предупредить… но не может вмешиваться. Он сказал, что будет рядом с „папочкой“, потому что „папочка“ был рядом, когда отлетела его душа… Джад что-то знает, но не хочет говорить. Что-то там происходит. Что-то… Но что?.. Луис хочет совершить самоубийство? Нет. Только не Луис. Я не верю в это. Но Джад о чем-то недоговаривал. И взгляд Луиса был лживым… о, черт побери, выглядел он так, словно лгал… увидела и попыталась остановить… потому что часть его словно… покончила с собой… Покончить с собой? Луис никогда не совершит самоубийства!».

Неожиданно Речел резко повернула руль влево, и машина резко дернулась. Взвыли тормоза. На мгновение Речел подумала, что ее заносит. Но нет, она снова ехала на север, и гостиница осталась у нее за спиной. Следующий знак показался в поле зрения, отсвечивая сверхъестественно и жутко: «12 шоссе, Кемберленд. Центр Кемберленд. Жребий Иерусалима. Поворот на Фалмаут». «Жребий Иерусалима, — подумала Речел, — какое странное названий Неприятное название, но непонятно почему… Поехать в Иерусалим и выспаться…».

Нет, не суждено ей было уснуть в эту ночь. Совет Джада не был выполнен. Теперь она хотела только одного: доехать как можно быстрее до дома. Джад знал, что происходит, и пообещал ей все рассказать. Он сам хотел попробовать остановить это, но ведь ему за восемьдесят. Всего три месяца назад он похоронил жену. Речел никогда не позволила бы Луису таким образом выставить ее из дома, но ее расслабила смерть Гаджа; Элли со своей фотографией (ее заплаканное личико — личико ребенка, неожиданно пережившего Торнадо или взрыв бомбы средь ясного неба). Когда началась собачья вахта, Речел уже почти возненавидела Луиса за то, что он привел ее в такое смятение, не создал ей условия для комфортабельного отдыха, в котором она так нуждалась (не дал ей самой позаботиться о себе). Она же любила Луиса так сильно, а лицо его при расставании было таким бледным… таким настороженным…

Стрелка спидометра «Чеветти» перескочила на одно деление, отметку шестьдесят миль в час. Миля в минуту. Два с половиной часа и будет Ладлоу. Может, она даже успеет до рассвета.

Речел покрутила настройку радиоприемника, поймала станцию, передающую рок-н-ролл из Портленда. Сделав звук как можно громче, она попыталась заставить себя не засыпать. Через полчаса станция замолчала. Тогда Речел настроила приемник на станцию «Аугуста», открыла окно, позволив ночному воздуху обдувать ей лицо.

Речел удивлялась: кончится ли когда-нибудь эта ночь?