Кладбище домашних животных.

ГЛАВА 29.

Утром у Гаджа была почти нормальная температура. Щечки у малыша втянулись, но выглядел он хорошо и был в приподнятом настроении. Все, что случилось за неделю, прозвучало в бессвязном бормотании Гаджа, который переиначил большую часть слов. Он пытался повторить почти все, что говорили при нем. А Элли добивалась от него, чтобы он сказал:

«Дерьмо».

— Скажи «дерьмо», Гадж, — просила Элли, склонившись над овсянкой. — Дерьмо — Гадж, — согласно выдал малыш свой вариант. Луис позволил Гаджу поесть немного овсянки с сахаром. И, как обычно, Гадж, казалось, скорее игрался с овсянкой, чем ел ее.

Элли разразилась хихиканьем.

— Скажи: «пердун», Гадж, — продолжала она.

— Перд — Гадж, — сказал малыш, размазывая овсянку по личику. — Перд — Гадж.

Элли и Луиса это забавляло. Не смеяться было просто невозможно.

Но Речел это ничуть не забавляло.

— Что за вульгарные словечки? — спросила она, протягивая Луису вареные яйца.

— Перд-дерьм-перд-дерьм, — бодро запел Гадж, и Элли закрыла лицо руками, чтобы спрятать смешки. Рот Речел скривился, и Луис подумал, что вот так, злясь, она выглядит лучше на все сто. Все дело в облегчении, которое она теперь испытывала. Гаджу лучше, и она дома.

— Не говори гадости, Гадж, — приказала Речел.

— Хва-тит, — заявил Гадж и, переменив занятие, сосредоточил свое внимание на овсянке.

— Ах, «гадости»! — воскликнула Элли и выскочила из-за стола.

Тогда Луис немного рассердился. Но он ничего не мог поделать, лишь рассмеялся, закашлялся, а прочистив горло, продолжал смеяться снова. Речел и Гадж посмотрели на него так, словно он неожиданно сошел сума.

«Нет, — мысленно сказал им Луис. — Я был сумасшедшим, но, думаю, именно сейчас снова стал нормальным. Я на самом деле так думаю».

Он мог объяснить, почему он чувствует, что прав…

А со временем так и оказалось.