Мертвые души.

К ГЛАВЕ XI.

Перекрестясь и благословясь[Далее начато: герой наш] по русскому обычаю, герой наш принялся очень ревностно за исполнение задуманного им: под видом избрания места для жительства и для собственного удовольствия и для разных других предлогов, как читатель потом увидит, он[Далее начато: вознамерился] предпринял заглянуть в те другие углы обширного нашего государства, и преимущественно в такие углы, которые[Далее начато: вследствие] особенно более других пострадали от каких-либо несчастных случаев, неурожаев, смертностей и прочего, словом, где бы можно было и удобнее и подешевле накупить потребного народу. Он никак не адресовался наобум ко всякому помещику, а напротив, избирал по своему вкусу таких, с которыми бы можно было делать и которых он уже[Далее начато: совершенно] сколько-нибудь узнал. Итак, читатели никак не должны негодовать на автора, [не должны сердиться на автора] если лица и характеры, [Далее начато: с которыми он должен] доселе явившиеся[доселе являвшиеся] в нашей повести, не пришлись[не придутся] по их вкусу. Автор здесь совершенно не виноват ни телом, ни душою. Виноват Чичиков. В начале этом по крайней мере ясно видны приступ и начало, и первые покупки читатели уже видели; как пойдет дело далее и какие будут удачи потом, увидят. [Вместо “В начале ~ увидят”: Как сделан был приступ ~ уже видели, что будет потом увидят. ] Еще много пути предстоит сделать всему нашему походному экипажу, состоящему из господина средних лет, брички, в какой ездят холостяки, лакея Петрушки и кучера Селифана с подведомственной ему тройкой: фаворита гнедого, почти бесхарактерного пристяжного, подлеца серого. [Селифана и тройки четвероногих благородных животных, наших знакомцев: подлеца серого, фаворита гнедого и тоже порядочного пристяжного коня] Итак, вот весь герой на лицо таков, каков он есть.

Потребуют, может быть, заключительного определения[заключительного изъяснения] одною чертою, кто он, дескать, в отношении[а. чертою всего героя, характеризующую кто он; б. чертою в нашем герое кто он таков в отношении] качеств нравственных. Что он не герой, исполненный всех совершенств и добродетелей, — это видно и так. Кто же он? Подлец? Почему ж подлец? Зачем же быть так строгу. Подлецов теперь у нас нет: есть люди приятные, благонамеренные, а таких, которые бы на всеобщий позор выставили свою физиономию под публичную оплеуху, отыщется, может быть, всего на все разве каких-нибудь два-три человека, [оплеуху, если отыщется, то разве каких-нибудь два-три человека всего на все] да и те уж говорят о добродетели. [Далее начато: и <1 нрзб.> печатают пожалуй даже об этом] Справедливее, я полагаю, назвать нашего героя прожектер. [Далее начато: Всякой] Конечно, прожект, может быть, не очень чист и весьма многим не понравится, что он составляет главное в нашем герое. Что ж делать? Зато есть много других качеств в нашем герое: опрятность, чистота, приятность в обращении и поступках, завидная ровность в характере. [На полях страницы запись: изобретенных весьма недурно предлогов] А что, конечно, есть в нем одна преобладающая страсть над всеми прочими, то здесь ничего нет удивительного: у всякого из нас есть какая-нибудь страсть, к которой мы влечемся почти безумно и слепо и жертвуем для нее всем. И у автора, пишущего сии[пишущего эти] строки, есть [тоже] страсть, страсть заключать[страсть к тем чудным мгновеньям, когда вперивши очи в свой иной мир, он заключает] в ясные образы приходящие к нему явления, в чудные минуты, вперивши очи в свои мир, несется мимо всего, что на земле. [Далее было: и всё это деется в бедном, неприглядном для других чердаке] И в оных чудных мгновеньях, нисходящих к нему в его бедный чердак, заключена вся жизнь, [а. И в оных чудных мгновеньях заключена вся жизнь; б. И в оных чудных мгновеньях, посещающих его бедный неприглядный для других чердак, заключена вся жизнь] и полный благодарных слез[Далее начато: а. за свой чудный; б. за всё благословляет он свой удел] он не ищет ничего в мире, благословляет он чудесный свой удел, любит он свою бедность, как любовник любовницу. Но читатель и этому не поверит, и он, впрочем, совершенно прав. [он прав] Всякой[Далее начато: властен] есть господин и властен верить и не верить. [Далее начато: а. Но почему посыпятся упреки за избранного; б. Вследствие таких причин посыпятся на автора упреки за избранного героя; в. Вследствие таких причин уже недовольные автором за то, что он избрал такого героя, и это ему тоже известно; г. Но почему может не нравиться вдруг герой автору; д. Итак, вам не нравится герой?] Но почему не нравится герой? Будто потому, что…потому что автор не удовольствовался его наружностью, может быть, не скользнул по его качествам, являющимся на показ в свете, [а. не скользнул, а заглянул несколько глубже в его душу; б. На полях запись: а шевельнул кое-что в глубине, всё, что кроется от неострого взгляда и что может в существе своем изрядно; в. а шевельнул кое-что в глубине, всё что кроется от неострого взгляда и прячется от света доверяя <1 нрзб.> не был таким же безмолвным <1 нрзб.>] и, может быть, обнажил[обнажил то, что не всякому хочется видеть] кое-что кроющееся от не острого взгляда, что пробрался он и в комнату, где он одевается и бреется, не загляни только он поглубже в его душу и обнаружь всенародно сокровенные его мысли, которые привыкли таиться от света, [Далее начато: и доверяет] а покажи он его таким, каким он показал себя всему городу N. N, Манилову и многим другим помещикам, и все бы были радехоньки[Далее начато: Дамы были бы довольны, мужчины прочли бы без негодования] и приняли бы его [совершенно] за добродетельного человека; дамы были бы удовлетворены, мужчины прочли бы <без> негодования. Нет нужды, что ни лицо, ни фигура не остались означенные в их головах, но зато они не растревоженные, не взволнованные могут обратиться опять к мирным занятиям, то есть сесть за вист, [опять] и пошла опять по-прежнему влечься жизнь <1 нрзб.> Никакого благодетельного приращения на душу и даже упрека. Право, вам бы хотелось, [Вместо “но зато ~ хотелось”: да и то не почувствовали никакого приятного чувства. Знаю я вас, мои почтенные читатели, не годилось бы вам показывать кое-какие раны людские. Вам бы хотелось] чтобы вас убаюкивали, как ребенка, вам бы очень не желалось, чтобы обнаруживали перед вами то, где ярко выражается бедность, чтобы как можно подальше от вас всё, что можно: ничтожные страстишки, [а. не желалось, чтобы показывали вам яркие человеческие ничтожные; б. не желалось, чтобы показывали то, что не имеет яркого и человеческие все страстишки] и много, много того, чего так много на свете и от чего отвращаются глаза ваши.

К чему это, — вы говорите, — разве мы не знаем сами, что много есть презренного и глупого в жизни. Пусть же нам представляют одно хорошее; пусть мы забудемся. [Между строк неразборчиво начат новый текст, прочтению поддаются только отдельные слова. ] Вы похожи на помещика, которому докладывает[на помещика, к которому пришел помещик<!>] прикащик, что плоха <?> и та и другая часть в хозяйстве, дело идет плохо, и что если барин[Далее начато: не воздержится] теперь-де[Далее начато: а. не пож<ертвует>; б. не оставит] не удержит хотя части денег из принесенного оброка, так будет и совсем плохо. — “Да зачем ты, брат, мне говоришь это? Я без тебя знаю [всё это], что идет дурно, да дай мне, по крайней мере, позабыться, я гораздо более счастлив тогда”. И вот те деньги, которые, может быть, немного поправили бы дело, идут на разные средства для приведения себя в забвение. А там вдруг, неожиданным образом, всё имение хлоп с аукциона и помещик потом отправится в плохой шинелишке[отправится чуть не босиком] по миру позабываться. Не правда ли, чего доброго, еще меж вами, пожалуй, найдутся и так называемые патриоты, которые скажут: да ведь это всё наше, ведь это всё грехи русские. Хорошо ли выставлять это? Что скажут иностранцы? Это[Далее начато: а. напоминает очень доброго; б. доброго одного философа] напоминает даже двух обитателей одного уголка России: [Далее начато: одного в своем роде] одного — отца, человека доброго[одного — отца, доброго человека, всегда в халате с трубкой] по характеру, решительно мирного, который весь век провел в куреньи трубки; другого — сына, тоже не злого человека, но характера [совершенно] воинственного, который никого не оставлял в покое во всем околотке. [На обороте листа запись: Силы двадцать лет кипели в нем слишком, только он никак не мог минуты оставаться без какого-нибудь гимнастического] — “Побранил бы сына больше, — говорил отец, [Далее начато: да ведь сейчас узнают люди. Пусть уж его так остается собакой, а то <3 нрзб.> не без пользы] — да наедине-то его не пристыдишь, [a так, чтобы] заговоришь громко, все люди узнают; пусть уж его так остается собакой”.

И после этого отец [по своему обычаю] закуривал трубку, вновь отправлялся ходить по комнате. [Над строкой вписано: насчет рождения зверя. На обороте листа ряд записей к этому тексту: 1) а. Ходя по комнате и беспрестанно размышляя об одном вопросе, с давнего времени остановившем его внимание: почему-де зверь родится нагишом, а не так, как птица в яйце; б. Ходя по комнате и беспрестанно размышляя об одном вопросе, который один умел останавливать его внимание: почему-де зверь родится нагишом, а не так вместе с яйцом, как птица. 2) желательно знать, как толста была бы скорлупа, если бы зверь выходил из яйца. Ведь я думаю, потолще, чем в палец. 3) а. а ведь однако ж скорлупа для зверя должна быть куда потолще, <чем> на гусином яйце; б. а ведь однако ж скорлупа для звериного яйца должна быть очень толста, в палец толщиною по крайней мере. ] Я просто говорю вам, читатель, что на душе, и не в силах польстить вам и сказать неправду. Кто же вам должен говорить правду, как не автор? Вы боитесь глубоко устремленного взора. Вы робеете сами устремить на что-нибудь глубокий взор; вы любите по всему скользнуть[Далее начато: и пройти и не] недумающими глазами. [На обороте листа запись: не думающими глазами поглядеть на божий мир, по всему скользнуть, по всему пробежать слегка] Вы посмеетесь, может быть, от души над [моим] Чичиковым, может быть, чего доброго, похвалите статью и автора, и каждый из вас с удвоившеюся гордостью подумает о себе, самодовольная усмешка долго сохранится в устах ваших. [подумает о себе, и ни один из нов<?>] Скажете: в самом деле, престранные[Скажете: ведь этакие странные] и смешные бывают люди, да и подлецы при этом не малые. А огорчит вас полный смирения, с которым познакомило мир [чудное] святое, божественное христианство, ни один из вас не устремит в глубину собственной души, не углубит мысленно сей тяжелый вопрос: [ни один из вас не обратит к себе [сказавши] не углубит мысленно вопрос] а нет ли во мне самом какой-нибудь части Чичикова? Как бы не так. Напротив, если в это время по улице пройдет какой-нибудь человек, чину нельзя сказать, чтобы большого, однако ж не так, чтобы малого, он толкнет в ту же минуту соседа и скажет, [Напротив, если в это время по улице мимо вас пройдет какой ваш знакомый, вы толкнете тут же под руку соседа. Над строкой записано: Попробуй, пройди только в это время по улице] чуть не фыркнувши от смеха: Смотри, смотри, вот Чичиков, Чичиков пошел![Далее начато: Уж куда <3 нрзб.>] и потом, как ребенок, позабывши [собственный чин, может быть тоже] всякое приличие, надлежащее его собственному чину, побежит за ним вслед, поддразнивая его сзади и произнесши несколько раз [так, чтобы тот даже несколько услышал] <1 нрзб.>: Чичиков, Чичиков, Чичиков!

Но мы стали говорить довольно громко, а между тем позабыли, что герой[Вместо “Но мы стали ~ герой”: а. Но лучше прекратить нам наше толки, потому что герой; б. Но мы заговорились неосторожно немного позабыли, что герой; в. Как в тексте. ] наш, который спал во всё то время, как рассказывалась его повесть, уже давно проснулся и, стало быть, очень легко может услышать так часто повторяемое его имя, [легко может статься, что даже что-нибудь услышал] а обязанность наша предуведомить, что он человек очень обидчивый и всегда сердится, если о нем скажут что-нибудь [такое], которое может уронить вес и значение его в свете. [уронить благоприятные о нем мнения] Читателю, конечно, с полугоря, сердится ли он или нет, [с полугоря с ним поссориться] но что касается до автора, то он никак не должен ссориться с своим героем. Что ни говори, [Далее начато: а дороге] а ведь им вместе придется[Далее начато: не малую сов<местную>] отхватить не малую дорогу. Две части еще впереди, это не безделица.

“Эхе, хе, хе! Что ж ты”, сказал герой наш Селифану. “Ты!>[Ты задремал?].

“Что?” сказал Селифан как-то медленным голосом.

“Как что? Ты, гусь ты, как ты едешь? Ну ж потрогивай”.

И в самом <деле>, Селифан давно уже ехал, зажмуривая по вр<еменам> глаза и изредка только потряхивая вожжами по бокам тоже, казалось, с своей стороны, дремавших лошадей; а с Петрушки уже давно слетел где-то с головы картуз, и он, покачиваясь во все стороны с своих козел, [покачиваясь с козел во все стороны] наконец, почти опрокинул свою голову совершенно назад на колени к Чичикову, так что тот дал[так что он дал] ей щелчка. Селифан прибодрился и семнадцать раз сряду отшлепал кнутом по спине серого коня, после чего тот почувствовал, что наконец точно больно, и пустился рысцой. Потом Селифан, слегка приподнявшись, [Затем возница прнподнявшись] помахивал только[Далее начато: коренного] над головою гнедого, да примолвил тонким певучим голосом: “Не бойся”, да прихлыснул для уровня пристяжного, и лошадки, расшевелившись, понесли как пух легонькую[Фраза не закончена. ] Селифан только помахивал да покрикивал: “эх, эх”. Так<?> тройка[Далее начато: поднималась на] то взлетала, то неслась духом с пригорков, которыми была испорчена столбовая дорога, стремившаяся легким накатом вниз. Чичиков только улыбался слегка [покачиваясь], приятно подлетывая на своей кожаной подушке, ибо очень любил[потомучто любил] быструю езду. Да и какой же русской не любит быстрой езды, [Далее начато: а. его ли чудной натуре, стремящейся загуляться и забыться; б. слышишь, несет тебя как] если бог наградил его натурой, что <1 нрзб.> в ней сильно. Неведомая сила подхватила тебя на крыло к себе. [подхватила и несет тебя. ] И сам летишь, и летит всё: летят версты, летят купцы на облучках своих кибиток, летит лес с обеих сторон с густыми своими темными стройными елями и соснами, как копья, как стрелы, с топорным стуком и вороньим криком. Летят все дороги, как стрелы в пропадающую даль. И что-то чудесное в этих моргнувших и неуспевших означиться предметах и как-то не хочешь взглянуть. Эх, тройка[Текст “c обеих сторон ~ тройка” зачеркнут и между строк вписан очень неразборчиво новый текст. Прочтению поддаются только отдельные слова и окончание: Что-то чудесное сладкое заключено в сем быстром мелькании. Весело смотреть <1 нрзб.> не успеет означиться пропадающий предмет. Только вверху над головою одно небо, да легкие тучи, да месяц, продирающийся сквозь них, <1 нрзб.> недвижно. Эх, тройка. Птица тройка].