Лев Троцкий.

Правительственные и партийные дела.

Будучи вначале вторым лицом в партийно-правительственной иерархии и наркомом иностранных дел, а затем возглавляя военное ведомство, Л. Д. Троцкий постоянно вмешивался во все сферы государственной деятельности, в выработку и реализацию большевистской политики. Дать всестороннее представление о всех этих делах лишь потому, что в них участвовал Троцкий, в этой книге невозможно. Остановимся на тех принципиальных мерах власти, инициатором или «мотором» реализации которых он являлся.

Все вопросы экономической, социальной, культурной политики решались Троцким не просто с «классовых» позиций. Он ранее многих других большевистских деятелей пришел к выводу, что фактически сразу после Октябрьского переворота, несмотря на то что сам этот переворот произошел сравнительно бескровно и никакого «вооруженного восстания» не было, в стране начиналась Гражданская война. Именно эти слова — «открытая гражданская война» — были им произнесены в докладе о текущем моменте на заседании Совнаркома 28 ноября 1917 года. В этом духе Троцкий предложил текст воззвания ко всем трудящимся и эксплуатируемым, которое было принято.[663].

Идея гражданской войны, по мнению Троцкого, заключалась в осуществлении мер террористического давления на население с целью заставить его отказаться от каких-либо посягательств на самостоятельные мнения и действия. Этой цели служил проект декрета о революционных судах, который по поручению Совнаркома (16 ноября 1917 года) выработала комиссия с участием Троцкого, о чем он доложил 22 ноября.[664] На это же было направлено его предложение 3 декабря «следить за буржуазной печатью, за гнусными инсинуациями и клеветами против Советской власти и опровергать их». Решение о полном запрещении неугодных печатных органов у Троцкого, совсем недавно настаивавшего на полной свободе печати, пока не созрело. Принятое постановление было не просто половинчатым, а куцым: организовать в помещении Смольного стол вырезок из буржуазных газет.[665] Но вектор развития большевистского курса в отношении прессы становился определенным.

Тем временем в стране все более обострялась продовольственная ситуация. Новые руководители вынуждены были всерьез обдумывать пути обеспечения хлебом жителей городов, особенно Петрограда и Москвы. Вначале рассматривались меры налаживания товарообмена. Но от компромиссных мер большевики вскоре отказались. Декрет ВЦИКа и СНК от 13 мая 1918 года о чрезвычайных полномочиях народного комиссара по продовольствию объявлял войну «деревенской буржуазии», под которой понималась основная масса крестьянства, за исключением наиболее бедной части и сельских батраков. Важнейшими из этих мер были организация вооруженных рабочих продовольственных отрядов (продотрядов) и создание комитетов деревенской бедноты (комбедов).

Л. Д. Троцкий находился в центре всех этих действий, означавших развязывание Гражданской войны не только по инициативе враждебных большевистской власти социальных сил, но и по вине самих большевиков, которые поняли, что держаться могут только благодаря репрессиям. Своего рода манифестом непримиримости явился доклад Троцкого на Московской городской конференции РКП(б) 27 марта 1918 года, то есть тогда, когда он только приступил к исполнению обязанностей наркомвоенмора.[666] Оратор призывал к ограничению «коллегиального начала», укреплению дисциплины, особенно на железных дорогах, которые необходимо было превратить «в часовой механизм». Строительство Красной армии связывалось с общим состоянием власти, с ограничениями или отменой традиционно понимаемых демократических начал. Хотя аграрный вопрос оратор упоминал мимоходом (до введения продовольственной диктатуры оставалось несколько месяцев), он не преминул сказать о «мужицком быте», который в новых условиях превращал крестьянина в личность, полагающую, что она — центр мироздания.

В следующие месяцы, сосредоточившись на организации Красной армии и руководстве военными действиями, Троцкий ослабил внимание к внутренним проблемам, но возвращался к ним главным образом в связи с положением на фронтах и необходимостью как можно скорее завершить Гражданскую войну.

По мере нанесения ударов по антибольшевистским вооруженным силам перед страной вставали проблемы перехода к хозяйственно-социальной политике в мирных условиях. Отлично зная высокие организаторские качества Троцкого, его упорство в проведении линии, которую считал соответствовавшей интересам революции, Ленин стал склоняться к мысли поручить ему, в дополнение к военному ведомству, руководство железнодорожным транспортом, находившимся в катастрофическом состоянии.

Ленин предложил Троцкому стать наркомом путей сообщения в начале марта 1920 года. В ответ он писал 9 марта из Екатеринбурга: «Политбюро знает, что я совершенно не знаком с административным аппаратом Наркомпуть. На первоначальное ознакомление уйдет несколько недель… Это создаст крайне трудное положение. Смысл предложения Политбюро очевидно тот, чтобы на время междуцарствия[667] не ослабевал административный нажим. Я не возражаю, но считал бы целесообразным, чтобы в соответственном постановлении был отмечен временный характер назначения».[668] Официально решение ВЦИКа о назначении Троцкого временно исполняющим дела наркома путей сообщения было принято 23 марта 1920 года.[669].

Новый нарком перенес на транспорт опыт и нравы, сложившиеся в военном ведомстве. Он базировал работу на началах военного коммунизма, основы которого были подтверждены и еще более усилены Девятым съездом РКП(б), состоявшимся в конце марта — начале апреля 1920 года, не только при прямом участии, но во многом благодаря инициативе Троцкого, хотя и неправильно, как делают некоторые авторы, приписывать ему решающую роль в интенсификации «военно-коммунистических методов».

На этом съезде Троцкий был одним из ключевых фигур. Его позиция была четко «военно-коммунистической». Он обрушился на членов так называемой «рабочей оппозиции», выступавшей за смягчение военно-коммунистических мер, столь же резко выступал против демократизации партийного аппарата, полагая, что такая мера явилась бы средством «уничтожить всякое руководство». Он предлагал провести еще бблыиую партийно-государственную централизацию путем создания новых органов — областных бюро при ЦК (прямо это не формулировалось, но по сути дела такая мера означала бы подмену выборных парторганов назначенцами Москвы). В связи с этим критиковались анонимные украинские партийные работники. Оратор, мол, встречал в неком, не названном им городе «сколько угодно критики, брюзжания и болтовни, а когда приходилось мобилизовывать на фронт работников, шло 5 человек, а дезертировало 95».

Это было характерное признание, соответствовавшее реальности, — правившую партию все более заполняли новые кадры, стремившиеся приобщиться к власти и привилегиям. Однако Троцкий, как и другие партийные руководители, видевший усиливавшуюся коррупцию, перерождение партии из своего рода монашеского ордена в бандитское сообщество, оказывался в замкнутом кругу: связанное с централизацией обюрокрачивание и коррупцию он пытался ликвидировать еще большей централизацией. Он не был в состоянии осознать органическую связь перерождения правящей партии с сущностью создаваемой ею системы. Это глубочайшее внутреннее противоречие идеологии Троцкого сохранится всю его жизнь, при всех крутых поворотах судьбы.

Троцкий выступил на съезде с докладом о хозяйственном строительстве,[670] что свидетельствовало о новом направлении деятельности, к которому он начал привыкать. Основное внимание уделялось организации труда, что определялось так: «Организация труда есть по существу организация нового общества, ибо каждое историческое общество есть организация труда. Мы организуем или приступаем к организации труда на новых социалистических основах». Увы, это были благие пожелания, ибо вслед за абстрактной фразеологией следовала оговорка, что элементы принуждения будут сохраняться.

Намечая перспективы хозяйственного развития, Троцкий формулировал следующее распределение приоритетов: улучшение состояния транспорта; развитие машиностроения в интересах транспорта, добычи сырья и продовольствия; развитие машиностроения в интересах производства предметов массового потребления; производство предметов широкого потребления. Так определялся курс на преимущественное развитие средств производства в ущерб, а во многих случаях и при пренебрежении к производству предметов потребления. Этот курс был характерен для всего исторического пути коммунистической власти в СССР, за исключением отдельных непродолжительных отрезков. И по прениям, и по заключительному слову[671] ясно видно, что в принципе против милитаризации труда никто не выступал. Более того, многие ораторы объединяли позиции Троцкого и Ленина в единое целое.[672] Резолюция по докладу Троцкого, подготовленная им самим, была принята с незначительными поправками.[673].

Как это ни покажется парадоксально, еще один доклад Троцкого — о переходе к милиционной системе в построении армии[674] — прямо вытекал из его концепции экономического развития страны. Оратор исходил из того, что вооруженные силы должны соответствовать новому периоду — переходу к мирному строительству. Ставилась задача милитаризации не только труда, но всей страны. «Раз страна хочет поднять на ноги все боеспособное население, то нужно иметь огромные запасы вооружения и снаряжения».

Троцкий признавал колоссальные расходы, которых требовала милиционная система. Но это его не останавливало. Он ставил задачу «индустриализации армии». Видимо, это было первое употребление термина «индустриализация». Троцкий предлагал построить военные округа на базе хозяйственных единиц, добиваясь, чтобы все население округа, способное носить оружие, включалось «в определенные соединения, начиная с роты и кончая дивизией».

Идеи доклада, будучи выражением представлений, сложившихся у Троцкого в годы Гражданской войны, которые он стремился распространить на мирное время, не были особой позицией наркомвоенмора. Сохранение России в качестве «военного лагеря» соответствовало намерениям всей большевистской элиты, начиная с Ленина, ибо эта система являлась прикрытием всевластия политической верхушки. При обсуждении доклада о милиционной системе собственно дискуссии не было: затрагивались только второстепенные вопросы осуществления выдвинутых идей, а резолюция была принята единогласно.[675].

К завершению Гражданской войны Троцкий являлся одним из ведущих большевистских деятелей. По-прежнему сосредоточенный в основном на военных и военно-хозяйственных делах, от идеи перманентной революции в международном масштабе он не отказывался ни в коем случае. В то время как строительство армии, победы на фронтах, преодоление хозяйственной разрухи находились на авансцене его деятельности, на заднем плане по-прежнему маячили образы и призраки мирового взрыва, который, как без должных к тому оснований надеялся Троцкий, мог вспыхнуть в любой момент.