Европейская поэзия XVII века.

ХОРАЦИЕ МАЖИБРАДИЧ.

* * *

Свет мой, сладостная вила На восходе солнца, Сидя у оконца, Злато прядей распустила Вдоль прекрасной выи,— Грели душу мне не раз Косы золотые.
Ветер ласковый с Амуром Игрища затеял, Ей в лицо повеял, Липнут к прядям белокурым Бедокуры эти, Тонкой пряжей завладев, Мне сплетают сети.
Изловить хотят, как птицу, Милой на потеху, Мне же не до смеху, О, за что меня в темницу?! Нет, не уповаю Я на милость госпожи, В пламени страдаю.
О, какая злая доля, Говорю по чести, С этим ветром вместе Принесла мне столько боли, Что в слезах тоскую И влачу большой валун На гору крутую.

* * *

Как без сердца с жизнью слажу? Я его оставил где-то. Сердце! Сердце! — нет ответа. Где же мне найти пропажу?
Ах, куда оно девалось? Ждать ли встречи, боже правый? Горечь дум страшней отравы, Жить не долго мне осталось.
Таковы причуды страсти, Что склонясь к ее приказам, Гибнет сердце, гибнет разум, И душе грозят напасти.
Если кто-то в полной мере Жив без сердца, о мой боже, Сделай так, чтоб мог я тоже Пережить печаль потери.

С ОСТРОВА МЛЕТ.

Отверженным я стал, наказан за грехи я, Живу средь голых скал в плену морской стихии. Ревет прибой всю ночь и днем рыдает снова, Уходит радость прочь от проклятого крова. А для благих бесед на тихих побережьях, К несчастью, места нет, поскольку нет заезжих. Царящий надо мной закон жестокий рока Нас разлучил с тобой, унес меня далеко. И твоему рабу влачить, увы, до гроба Злосчастную судьбу, чья непомерна злоба. Отчаясь, восстаю и вслух кляну светила, Чья воля жизнь мою твоей красы лишила.

НА СМЕРТЬ ПОЧТЕННОГО ОТЦА МОЕГО, ГОСПОДИНА МАРОЕ МАЖИБРАДИЧА.

Украшает кроной гордый дуб дубраву, И пока — зеленый, он стяжает славу, А когда повеет осенью ненастной, Крона поредеет — и забыт, несчастный.
Дерево родное, ты ласкало тенью, Всех во время зноя осеняло сенью, Высох ствол твой ныне, зелень быстро вянет, Мощи нет в помине — кто ж тебя помянет?
Слушай, мой хороший, что тебе открою — Твой листок, проросший вешнею порою: Никого не встретил я во всей округе, Кто б на этом свете погрустил о друге.
Где твой друг Бурина, столь тобой любимый? Где собрат Ранина, столь тобою чтимый? Где все остальные, что тебя любили? Малые, большие — все тебя забыли.
В жизни ты на славу уповал едва ли, Но тебя по праву лавры увенчали. С Джоре и Андрием вечность коротая, Ты теперь сродни им в горних кущах рая.
Пребывай же в небе с доблестными вместе, Твой высокий жребий дан тебе по чести.