Европейская поэзия XVII века.

АНТОНИО МИРА ДЕ АМЕСКУА.

ПЕСНЬ.

Веселый, беззаботный и влюбленный, Щегол уселся на сучок дубовый И крылья отряхнул, собой гордясь: Над белой грудкой клюв его точеный Сверкал, как иней на кости слоновой, Желтела, в перья нежные вплетясь, Соломенная вязь; И, облекая в сладостные звуки Любовь свою и муки, Защебетала птичка: все вокруг Внимало ей — цветы, деревья, луг… Но вдруг, ее рулады Прервав, охотник вышел из засады, И острая стрела Пронзила сердце бедного щегла — Замолкший, бездыханный, Упал певец на луг благоуханный… Ах, жизнь его — портрет Моих счастливых дней и тяжких бед!
Стремясь в луга, в раздольные просторы, Шалун ягненок вырвался на волю Из-под родного крова, променяв Живительный и чистый сок, которым Его вспоила мать, любя и холя, На запахи цветов и свежесть трав, На множество забав В долинах пышных, где светлы и новы Весенние покровы, Где можно мять зеленый шелк полей, Вкушая сладость молодых стеблей. Но счастье так недолго!.. И вот уже ягненок в пасти волка, Чьи хищные клыки Его порвали в мелкие куски, И, кровью залитая, Пурпурной стала шерстка золотая. Как высока цена Тех радостей, что дарит нам весна!
Кичась своим роскошным опереньем, Задумала напыщенная цапля Достичь досель невиданных высот, И распластала крылья с упоеньем, И взмыла вверх, и в блеске звезд, как сабля, Сияет хохолок ее; и вот, Под самый небосвод Взлетев, она в безудержной гордыне Решила стать отныпе Царицей птиц и рвется дальше ввысь, Где не страшна ей никакая рысь. Но недреманным оком Узрел ее на облаке высоком Орел, и в небо вмиг Вспарил, и птицу гордую настиг; Остались пух и перья От цапли и ее высокомерья. Ах, горький сей исход — Портрет моих несчастий и невзгод!
Гудит тугая кожа барабана, Поют призывно боевые горны, Построен эскадрон за рядом ряд; Пришпоренный красавцем капитаном, Храпя, летит галопом конь проворный И увлекает за собой отряд; Уже рога трубят Желанный клич к началу наступленья, Вперед без промедленья Отважный капитан ведет войска: Победа, мыслит он, уже близка… Но что там? Строй расколот! Был капитан неопытен и молод И вел на бой солдат Без должного порядка, наугад; И в схватке той кровавой Простился он и с жизнью и со славой. О, как изменчив лик фортуны, чью вражду и я постиг!
Красотка дама в зеркало глядится И мнит себя Венерой в упоенье; Безмолвное стекло — искусный льстец; Но впрямь не зря прелестница гордится; В игре любовной, в сладостном сраженье Немало ею пленено сердец; И старец и юнец Под взглядом глаз ее прекрасных млеет, И перед пей бледнеет Самой Дианы девственной краса, За что кокетка хвалит небеса… Но ах! — какое горе: Откуда ни возьмись — недуги, хвори, Нет больше красоты, Искажены прелестные черты, И на лице у дамы Сплошь оспины, рубцы, морщины, шрамы. О, горестный итог — Сник луч, затмился свет, увял цветок!
Влекомый ветром, парусник крылатый Скользит, качаясь, по равнине пенной; На судне том, своей добычей горд, Из Индии плывет купец богатый, Тростник бенгальский, перламутр бесценный, Духи и жемчуг погрузив на борт; Родной испанский порт Блеснул вдали — корабль уже у цели, Все флаги ввысь взлетели, И щедрые дары купец раздал Тем, кто отчизну первым увидал. Но… рулевой небрежный, В тумане не приметив риф прибрежный, Наткнулся на утес, Который в щепу парусник разнес, П поглотили воды Купца, его надежды и доходы. Все кануло на дно, Где счастье и мое погребено!
К вершинам ваших совершенств, сеньора, Веселый, беззаботный и влюбленный Мечты моей заоблачный полет Победой славной был увенчан скоро — Ей удалось, любовью окрыленной, Развеяв холод и расплавив лед, Достигнуть тех высот, г Де красоты слепящее светило Мне душу озарило, И радостный поток Понес по морю страсти мой челнок… Ах, в этот миг победный Я, как щегол и как ягненок бедный, Как цапля в вышине, Как капитан на резвом скакуне, Как дама и как судно, Играл своей удачей безрассудно. Так, жизнь сгубив себе, Я сплавил судьбы их в своей судьбе.
Та прочная колонна, Что жизнь мою держала неуклонно, Подточена, и вот Лишь женщина — последний мой оплот. Судьбы моей твердыня, Ты на песке построена отныне!