Европейская поэзия XVII века.

ЧИРО ДИ ПЕРС.

Ты на руках у божества сидишь, Прелестная малютка, и, играя, То алых губ коснешься — розы мая, То грудь моей богини теребишь.

При этом жара ты не ощутишь,— Ни ада ты не ведаешь, ни рая, На лоне наслажденья пребывая. Как я тебе завидую, малыш!

Твоей счастливой, безмятежной доле, Неопытности детских чувств и рук Завидую — завидую до боли.

И если волей рока нет вокруг Несчастнее меня, в его же воле Несчастному помочь не слышать мук.

Ты время не обманешь — не сумеешь, Лишь время тратишь. Ну зачем, скажи, Твои ланиты от румян свежи, Когда ты не свежеешь, а стареешь?

Ты над сердцами власти пе имеешь, Не то что прежде. Был бы смысл во лжи! Нет, Лидия, оружие сложи: Летучего врага не одолеешь.

Он празднует победу — торжество Над красотой, не знающей охраны, Не знающей защиты от него.

На жирный слой белил кладя румяны, Ты, Лидия, добилась одного: Я исцелился от любовной раны.

Еще одно мгновенье истекло, В песчинках мелких — роковая сила: Она мой день на доли поделила, Все меньше в верхней склянке их число.

Песок течет сквозь узкое жерло, Вот склянка — колыбель, а вот — могила; Правдиво нашу долю отразило, Наш век недолгий хрупкое стекло.

В часах водою пользовались греки, Однако с неких пор песчаный ток Напоминает нам о кратком веке.

Вода, песчаной струйки волосок… Часы — от века в каждом человеке: Жизнь — слезы, после жизни — прах, песок.

Зубцы колес терзают день всечасно, На части, на часы его дробят; На циферблате надпись: «Все напрасно. Дни прожитые не вернуть назад».

Металл предупреждает громогласно, Что близок, что неотвратим закат, Загробный голос рока слышу ясно В звучанье бронзы, властной, как набат.

Чтоб я себя не обольщал покоем, Мне предостережение звучит Трубою, вечным барабанным боем.

И град ударов громко нарочит: Он вдалбливает мне, чего мы стоим, И в двери гроба что ни час стучит.

По рекам плыть, пересекать дубравы, Всходить на склон, отвесный как стена, Обуздывать лихого скакуна, В чужой земле искать чужие нравы;

Сквозь тернии спешить, через канавы, Следя медведя или кабана, Вонзать в пучину моря киль челна, За дерзкий вызов не боясь расправы;

Стихии противостоять в борьбе, Потеть с ливийцем, мерзнуть с московитом, Что б ни случилось — не пенять судьбе;

Пить из ручья и быть дубравой сытым,— О, если только крепок дух в тебе, Ты этот путь всегда найдешь открытым!

Я изнемог: изводят болью почки. Что делать! Камни появились там, И смерть уже крадется по пятам И, судя по всему, не даст отсрочки.

Иной по белым камешкам денечки Благие помнит, я же по камням Веду отсчет своим несчастным дням И жду обрыва каменной цепочки.

От боли чуть ли криком не кричу, Таская днем и ночью груз подобный, Который старику не по плечу.

Я знаю — смерть о камень мой утробный Вострит косу, и знаю, что влачу Во внутренностях камень свой надгробный.

Ночной охотник, птицелов гремучий, Собаку поманил, пеньку зажег, И вот уже через камыш дремучий Во мгле дорогу щупает сапог.

Укрытье выбрать и еще разок Проверить снасть свою на всякий случай. И ждать. И вот порозовел восток — И показался караван летучий.

Юпитер мечет роковую сеть — И хлопает она, и в изобилье Крылатую ему приносит снедь.

Не стоит ни малейшего усилья Заставить гром греметь, свинец лететь И падать в воду птиц, топорща крылья.