Европейская поэзия XVII века.

НЕИЗВЕСТНЫЙ АВТОР.

ТОРГОВКИ-ХЛЕБНИЦЫ.

С юных лет нам, как известно, Должность эту приписали: Сами в печи ставим тесто — И торгуем хлебом сами. Мы для города — торговки. Но в одном ли торге дело?.. Поначалу, без сноровки, Ломит с устали все тело. Долго спишь — терпи убытки. Значит, отдых нам заказан. Хочешь, нет ли, — станут прытки Руки, ноги, да и разум! Чтоб спорее шла работа, Надо сразу приучиться Все мешки, совки, решета, Сита, противни, корытца В чистоте держать, в порядке, И всему — свое чтоб место. Вот тогда в скобленой кадке И меси на совесть тесто!.. А надзор ведут мужчины — Как торгуем, проверяют: С нас, от имени общины, Знай динары собирают. Постоят перед весами, Поглядят сурово этак И сгребут с лоточка сами — Кто две-три, кто шесть монеток. Кое-что опять же надо Сунуть писарю под башней: Он бумагу даст — и к складу Совершим свой путь всегдашний. Там, в скале, где закром главный, Пред зерном с мешками станем… Наполняют их исправно — Так, что еле-еле тянем. Все провеем над лоханью — Ни остиночки, пи пыли! А потом, чтоб горожане С голодухи пе вопили, Мелем быстро, мерим быстро, Дважды, трижды просеваем — И муку в кадушках чистых Тут — к хлебам, там — к караваям, Не присев, готовим сразу, Да при этом так искусно, Что приятно будет глазу, А уж рту — куда как вкусно! Понимать тут нужно тоже Вещь такую вот, к примеру: И вода, и соль, и дрожжи — Все должно быть точно в меру. Тесто долго мнем и давим, Сил на это не жалея. Чуть муки в замес добавим — Сразу туже он, белее… Замесив, формуем тут же: Вот вам пышный хлеб, вот плоский, Этот круглый, тот поуже,— И кладем их все на доски. Сверху — либо покрывало, Либо теплую тряпицу, Чтобы тесто доспевало. Надо ждать, не торопиться. Глядь — оно и поднялося! Тут взошедшую опару Без задержки мы относим Прямиком к печному жару. Кочергой в печи шуруя, Смотрим, чтоб не подгорело. А коль хлебину сырую Проглядим, то плохо дело: Мало ль склочного народца В достославном нашем граде? Целый бунт, поди, начнется, Даже стража с ним не сладит!.. Подвергают хлеб наш пробам Должностные прежде лица. Впрочем, с этим-то народом Можем мы договориться: Им, для их же интересу, Носим яйца по-французски, Чтоб, коль в хлебе мало весу, Не томили нас в кутузке. Но к мздоимству всяк ведь лаком — И хлебнуть беды мы можем, Если стражникам-собакам Что-то в лапы не положим: Оклевещут нас, известно, Перед теми, должностными! Так что заработок честный Делим мы еще и с ними. Ладно, с нас печник да мельник Непомерной просят платы. А ведь стражник-то — бездельник! Так за что ж берет, проклятый? Хоть сожрали б, что ли, черти Всех таких! А их немало: Горлопан, Пузанчич, Фертик, Кровосос, Храпун, Воняла… Самый вредный прозван Дошлым; Он одну из нас, бесстыжий, Еще летом позапрошлым Обобрал и с торга выжил! При труде вседневном тяжком Да с такими наглецами Не прожить бы нам, бедняжкам, Не свести концы с концами: Мы, доход свой раздавая, Прогорели все давно бы, Каб — лишь хлеб да караваи, Каб — ни кренделя, ни сдобы. Но на то ты и торговка: С калачей, с рожков, с пирожных, Если ты печешь их ловко, И разжиться даже можно. Есть у нас лепешки, сласти — Ешьте, коль монет не жалко! Всех ловчей по этой части Образина и Давалка. Кто ж из двух-то — знаменитей? Кто в заглавном-то почете? Со второй пример возьмите — Всё, сударушки, поймете… Люди! Ласкового слова Просим нынче, как награды. Похвалите ж нас! И снова Вам служить мы будем рады.