Европейская поэзия XVII века.
НЕИЗВЕСТНЫЙ АВТОР.
ТОРГОВКИ-ХЛЕБНИЦЫ.
С юных лет нам, как известно,
Должность эту приписали:
Сами в печи ставим тесто —
И торгуем хлебом сами.
Мы для города — торговки.
Но в одном ли торге дело?..
Поначалу, без сноровки,
Ломит с устали все тело.
Долго спишь — терпи убытки.
Значит, отдых нам заказан.
Хочешь, нет ли, — станут прытки
Руки, ноги, да и разум!
Чтоб спорее шла работа,
Надо сразу приучиться
Все мешки, совки, решета,
Сита, противни, корытца
В чистоте держать, в порядке,
И всему — свое чтоб место.
Вот тогда в скобленой кадке
И меси на совесть тесто!..
А надзор ведут мужчины —
Как торгуем, проверяют:
С нас, от имени общины,
Знай динары собирают.
Постоят перед весами,
Поглядят сурово этак
И сгребут с лоточка сами —
Кто две-три, кто шесть монеток.
Кое-что опять же надо
Сунуть писарю под башней:
Он бумагу даст — и к складу
Совершим свой путь всегдашний.
Там, в скале, где закром главный,
Пред зерном с мешками станем…
Наполняют их исправно —
Так, что еле-еле тянем.
Все провеем над лоханью —
Ни остиночки, пи пыли!
А потом, чтоб горожане
С голодухи пе вопили,
Мелем быстро, мерим быстро,
Дважды, трижды просеваем —
И муку в кадушках чистых
Тут — к хлебам, там — к караваям,
Не присев, готовим сразу,
Да при этом так искусно,
Что приятно будет глазу,
А уж рту — куда как вкусно!
Понимать тут нужно тоже
Вещь такую вот, к примеру:
И вода, и соль, и дрожжи —
Все должно быть точно в меру.
Тесто долго мнем и давим,
Сил на это не жалея.
Чуть муки в замес добавим —
Сразу туже он, белее…
Замесив, формуем тут же:
Вот вам пышный хлеб, вот плоский,
Этот круглый, тот поуже,—
И кладем их все на доски.
Сверху — либо покрывало,
Либо теплую тряпицу,
Чтобы тесто доспевало.
Надо ждать, не торопиться.
Глядь — оно и поднялося!
Тут взошедшую опару
Без задержки мы относим
Прямиком к печному жару.
Кочергой в печи шуруя,
Смотрим, чтоб не подгорело.
А коль хлебину сырую
Проглядим, то плохо дело:
Мало ль склочного народца
В достославном нашем граде?
Целый бунт, поди, начнется,
Даже стража с ним не сладит!..
Подвергают хлеб наш пробам
Должностные прежде лица.
Впрочем, с этим-то народом
Можем мы договориться:
Им, для их же интересу,
Носим яйца по-французски,
Чтоб, коль в хлебе мало весу,
Не томили нас в кутузке.
Но к мздоимству всяк ведь лаком —
И хлебнуть беды мы можем,
Если стражникам-собакам
Что-то в лапы не положим:
Оклевещут нас, известно,
Перед теми, должностными!
Так что заработок честный
Делим мы еще и с ними.
Ладно, с нас печник да мельник
Непомерной просят платы.
А ведь стражник-то — бездельник!
Так за что ж берет, проклятый?
Хоть сожрали б, что ли, черти
Всех таких! А их немало:
Горлопан, Пузанчич, Фертик,
Кровосос, Храпун, Воняла…
Самый вредный прозван Дошлым;
Он одну из нас, бесстыжий,
Еще летом позапрошлым
Обобрал и с торга выжил!
При труде вседневном тяжком
Да с такими наглецами
Не прожить бы нам, бедняжкам,
Не свести концы с концами:
Мы, доход свой раздавая,
Прогорели все давно бы,
Каб — лишь хлеб да караваи,
Каб — ни кренделя, ни сдобы.
Но на то ты и торговка:
С калачей, с рожков, с пирожных,
Если ты печешь их ловко,
И разжиться даже можно.
Есть у нас лепешки, сласти —
Ешьте, коль монет не жалко!
Всех ловчей по этой части
Образина и Давалка.
Кто ж из двух-то — знаменитей?
Кто в заглавном-то почете?
Со второй пример возьмите —
Всё, сударушки, поймете…
Люди! Ласкового слова
Просим нынче, как награды.
Похвалите ж нас! И снова
Вам служить мы будем рады.