Испанские поэты XX века.
БЫК СМЕРТИ. («Еще твой рев не прозвучал…»).
Памяти Игнасьо Санчеса Мехиаса.
Еще твой рев не прозвучал призывом
Для стада вожделеющих коров
И не пробились острия рогов
На лбу твоем упрямом и бодливом,
Еще в коровьем лоне терпеливом
Ты созревал, но кровь твоих отцов
В тебе стучала, как извечный зов,
Как понуканье к яростным порывам;
Еще не воплощенный в бытии,
Ты был зачат, чтобы когда-то, где-то
В живую плоть рога вонзить свои,
Оружье тьмы скрестить с оружьем света
И соразмерить в битве до конца
Свирепость зверя с мужеством бойца.
(По Черному морю к Румынии
Движется пароход.
Твоя дорога безводна,
Агония сушит твой рот.
Найти тебя и не встретить,
Встретить и не найти…
Ты у порога смерти,
Я — в пути.)
Крылья и паруса!
Крылья и паруса!
Сломаны крылья,
Подрезаны крылья.
Крылья парят, паруса, надуваясь, трепещут
Над горестной стылостью волн,
Крылья взмывают над сгорбленной скорбью лесов,
Над прибрежьем, захлестнутым пеной прибоя,
Над ревущим быком, над равниной, сверкающей
Сталью клинка.
В этот вечер подрезаны смертью, скошены смертью
Крылья и паруса.
Бабочки красные с желтым, приговоренные к смерти,
Обряжены в траур,
Ласточки стынут, нанизаны на провода,
Чайки отчаянно бьются в силках такелажа,
Снасти со стоном хватаются за паруса,
Так умирают сегодня
Крылья и паруса.
И было так, словно бык ринулся на голубку,
И было так, словно бык жаворонка изувечил,
И было так, словно бык вороном сделал три круга
Над распростертой добычей,
И было так, словно ворон, невидимый и безмолвный,
Распластал свои черные крылья на темени бычьем.
Ко мне, бык!
(Факел твоей мулеты{182},
Крылья и паруса…
Сбил, разорвал их ветер,
Срезала смерти коса.
Я — в море.
Смерть щеголяет в твоем
Золотом шитом уборе.)
