Европейская поэзия XIX века.

Чуть слышный звон колоколов И бой часов далекий; И вся зима, как день один — Бессветный, одинокий; Так чужд пустынный этот мир, Так мрачен и уныл, Что сердце застучит на миг И вновь лишится сил; Темнея, дышит небосвод Смятеньем; нет, тревожней И глубже, отчего земля Вокруг еще ничтожней.

Я болен, что со мной? чего Недостает, что прежде Меня хранило от забот,— Меня, кто жил в надежде И радости, кто обращал И мысль, и светлый взор К тебе, о солнце, в небеса, В сияющий простор! Где это все и почему, Унижен и бессилен, Я в зимнем склепе погребен Без плача, без светилен?

О неизбежность смерти, ты Передо мной воочью Стоишь; по капле тьма твоя Стекает в сердце ночью; И вот печаль, хотя была Прекрасна жизнь моя, На сердце возложила длань, И ныне плачу я. Где мне укрыться от тебя, Познание печали? — Ты безутешно и мертво; Ты — цепь, меня сковали.

Куда бежать? Ужель бежать Мне, что себя в молитве Искал, кому один господь Опора в этой битве? Молился я или молчал — Ты слушал в вышине; Воззри же вновь — я сердцем чист, И нет вины на мне. Услышь, отец! Из глубины Взываю ввысь с мольбою: «Над смертным сжалься, свет яви! Я весь перед тобою».

И ты был погребен, как я, Во глубине могилы, И ты беспомощность свою Оплакивал; и силы Тебя оставили; и ты Молил на склоне дня,— Ты, господи, приявший смерть, Страдавший за меня! Так не отринь же; весь дрожа От смертного озноба, Встать из ничтожности своей Хочу я, как из гроба!