Европейская поэзия XIX века.
ЖЕСТОКОСЕРДИЕ МОЕ СЛОМИЛОСЬ.
Я говорил: «Не буду, возмущенный,
Оплакивать злосчастный наш народ».
Я укорял его ожесточенно:
«Страдай, коль сносишь ты покорно гнет!»
Такой народ судьбы своей достоин,
Достоин тяжких мук, нужды и зла,
Как раб бессмысленный и спящий воин,
Что может ждать он за свои дела?
Ведь жизнь такую в жалком прозябанье,
Что наш народ влачит день изо дня,
Не искупают все его страданья,
Сочувствия к нему нет у меня!
Но вспомнил, мама, как ты умирала
И как от юности и до седин,
Гонимая, ты мучилась, страдала,
И все из-за того, что я твой сын!
Жену свою я вспомнил молодую:
Не покидая двух моих детей,
Невольница злосчастная, кочуя,
В нужде скиталась средь чужих людей!
Чрез смерть твою и чрез ее мученья
Страдания народа я постиг,
И вскрылось старых ран кровотеченье,
И головой я в горести попик…
Мое жестокосердие сломилось,
И я в слезах проклятие изрек
За то, что гордостью душа затмилась
И что я был несправедлив, жесток.
Я проклял всех, кто заслужил проклятье,
Всех, кто живет в позоре, честь губя,
Виновников всех проклял без изъятья
И вместе с ними самого себя…
И я прислушался… И вдруг услышал
Призыв: «Ах, кто поможет нам в защите?»
И я, вздохнув, в ответ промолвил тише:
«О, спит ли бог? Иль ничего не видит?»
