Европейская поэзия XIX века.

ХОЛОСТЯК.

Не ждут ни дети, ни жена Меня в мансарде голой. Не знает нежных слов она Иль беготни веселой.
Там не залает верный пес, Товарищ престарелый, Лишь дым наперсник давних грез Да череп пожелтелый.
Кольцо в кольцо — уходит дым, А тигель мозга бренный Стоит пред зеркалом моим, Как зеркало вселенной.
Я друга мудро усадил На полку в назиданье. Я смертью в сердце охладил Палящее желанье.
Угрюмо созерцая кость И тусклый облак дыма, Мне третий друг, незримый гость, Сказал неумолимо:
«На что жена, на что семья — Случайный спутник в мире? Как дым, уйдет душа твоя, Рассеется в эфире.
И этот череп жил огнем Высоких откровений, И чья-то страсть курилась в нем, Пылал в нем чей-то гений.
Пускал колечки Пан-старик Из этой трубки хрупкой, И смерть пришла в тот самый миг, Как Пан расстался с трубкой.
Но череп — ныне мерзкий прах — Блистал красой в те годы, Когда он трубкой был в устах У божества природы.
Исчез неведомый жилец, О нем не вспомнят боле, И мудрый был он иль глупец — Для нас не все равно ли?
Не все ль, что в воздух выдул Пан,— Нужда в людской пустыне, Блаженство, боль душевных ран — Не все ль забыто ныне?
И дым забыт и жар забыт В круженье урагана. Их образ призрачный хранит Одна лишь память Пана.
Мне не везло в моей судьбе,— Виной людская злоба. Так не впущу и пса к себе, Запрусь один, до гроба.
И здесь умру, в пустом дому, Бездетным нелюдимом…» Ну что ж! Пока чубук возьму Да послежу за дымом.